Виктор Васильич мгновенно исчез на половину Хионии Алексеевны и вернулся оттуда в сопровождении Ипата, который был нагружен бутылками и тарелочками с закуской; Хиония Алексеевна давно предупредила Виктора Васильича, и все уже было готово, когда он
заявился к ней с требованием водки и хересов.
Груздев, по обыкновению, проснулся рано и вскочил, как встрепанный. Умывшись и положив начал перед дорожным образком, он не уехал, как обыкновенно, не простившись ни с кем, а дождался, когда встанет Петр Елисеич. Он
заявился к нему уже в дорожной оленьей дохе и таком же треухе и проговорил...
Раиса Павловна говорила это, конечно, неспроста: она ждала визита от Братковского. Действительно, он
заявился к ней на другой же день и оказался именно тем, чем она представляла его себе. Это был премилый человек во всех отношениях и сразу очаровал дамское общество, точно он был знаком сто лет.
Неточные совпадения
Заплатина, конечно, постаралась не остаться в долгу и через два дня
заявилась в своем лучшем шелковом платье
к Ляховским.
Чурался Замараевых попрежнему один Харитон Артемьич. Зятя он не пускал
к себе на глаза и говорил, что он только его срамит и что ему низко водить хлеб-соль с ростовщиками. Можно представить себе удивление бывшего суслонского писаря, когда через два года старик Малыгин
заявился в контору самолично.
Именно в одно из таких утр, когда Вахрушка с мрачным видом сидел у себя в швейцарской,
к нему
заявился Михей Зотыч, одетый странником, каким он его видел в первый раз, когда в Суслоне засадил, по приказанию Замараева, в темную.
Это до того возмутило старика, что он сейчас же
заявился к Карачунскому с формальной жалобой...
На третий день своего приезда в Кукарский завод генерал через своего секретаря пригласил
к себе Прозорова, который и
заявился к однокашнику в том виде, в каком был, то есть сильно навеселе.
Зотушка опять вернулся
к Пятовым: как только Феня слегла, так он и
заявился, бледный, худой, с трясущимися руками, но с таким же кротким и любящим сердцем и почти женской мягкостью в характере.
Выждав время, когда генеральша уехала из дому куда-то в гости, а Мотька улизнула
к Савелию, Мишка смело
заявился прямо в кабинет
к генералу. Эта смелость удивила генерала. Он сидел на диване в персидском халате и с трубкой в руках читал «Сын отечества». Мишка только покосился на длинный черешневый чубук, но возвращаться было уже поздно.
На другой день штабс-капитан Бородулин
заявился в госпиталь, сел на койку
к фельдфебелю, а у того уже колбасная начинка наскрозь прошла, — лежит, мух на потолке мысленно в две шеренги строит, ничего понять не может. Привскочил было с койки, ан ротный его придержал...
Резонов никаких не принимают, волоком волокут, упирайся не упирайся, — здоровенные бабы были, чистые медведицы. Притащили их
к парадной избе, сидит на крыльце строгая девушка — бровь шнурком, грудь ананасом, глаза — лед бирюзовый. Вроде как ихняя царица. Обсказала ей старшая взводная баба, в чем суть. «
Заявились людишки, пол мужеский, собой слабосильные. Бают, будто с дороги сбились, а как скрозь топь прошли, и сами не знают».